24 октября 2015 года

Степан Сулакшин

От редакции "Россия навсегда": Автор Степан Степанович Сулакшин — генеральный директор Центра научной политической мысли и идеологии, д.полит.н., д.физ.-мат.н., профессор.

Комментарий специально для издания "Собеседник".

Фото: Russian Look

***

Глава Чечни Рамзан Кадыров призвал ввести в России смертную казнь для террористов. Не в первый раз заметные в политической жизни страны фигуры выдвигают идеи ужесточения наказания террористам. Уже были попытки законодательного введения унижающих мер — например, хоронить террористов соответствующей веры в свиных шкурах, оскорбляя их память. Совершая убийство, террорист, согласно его "вере", рассчитывает на попадание в рай, однако после таких мер он лишается этой "привилегии".

Были призывы и даже некоторые опыты в Чечне по наказанию родственников террористов, выселению их из собственных домов, а затем и уничтожение этих домов. Предлагались такие правовые формулы, как солидарная ответственность за преступления террористов их близких и дорогих для них людей. Практически "сталинская формула", под прикрытием которой за репрессированными следовали их жены, мужья, дети, родители…

В России запрещена смертная казнь, на нее введен мораторий. Высшая мера на сегодня — это пожизненное заключение. Правовая и политическая дискуссия, что является более жестким наказанием, все еще продолжается. Доводы выдвигаются с обеих сторон. Опыт стран мира различен. Россия ввела этот мораторий в период увлечения демократией и правами человека по требованию европейских организаций, как условие вхождения в эти организации. На сегодня Россию из этих организаций просят удалиться в разных формах, впрямую исключая из "Большой восьмерки", косвенно лишая права голоса в парламентских и других европейских организациях. Политический климат в стране поменялся, поэтому вопрос, правильно ли возвращать смертную казнь, в частности для тягчайших преступлений типа террора, опять в повестке.

Кадыров прав в том отношении, что на возрастающую угрозу активности и результативности террористов государство должно давать жесткий отпор. Но его мера как минимум неоднозначна, потому что для каких-то террористов казнь является желаемым способом духовной награды, на кого-то она попросту не повлияет. Убедительной статистики в этом плане нет. Но это предложение не единственное. Стоит задать вопрос, а почему молодежь перебегает в ИГИЛ (деятельность террористической группировки запрещена на территории РФ)? Почему ее столь легко завербовать на поприще терроризма? Где в стране ценности, табу, абсолютные правила жизненного поведения, культурное пространство, которые государство культивирует, предлагает, диктует гражданам России?

Идеология запрещена по Конституции РФ. Президент говорит: нужно деидеологизировать культуру и историю страны. Если нет ценностей, то люди начинают искать их сами. А тут экстремистская, фундаменталистская вербовка по всем правилам психологической манипуляции.

Так что будет эффективнее? Бить по последствиям, еще сильнее наказывая террористов путем смертной казни, или предупреждать само явление терроризма и уязвимости из-за все более утрачиваемых смыслов жизни, культурных ориентиров, ценностей населением страны?

Заявить ярко и публично о смертной казни значит привлечь СМИ и оживить на какое-то время дискуссию. Но это не решает проблему. А заявить о том, что Конституция страны закладывает и программирует тяжелейшие удары по нашей стране, о том, что нужно менять подход к идеологии и к ценностным, культурным императивам в образовании, воспитании, в пропаганде, в СМИ, — это тяжелее. Потому что это означает, что ты критикуешь саму модель страны, ее политический режим, по сути дела ответственный за трагедии России. Это значит призвать к переменам. Но наверху установка иная. "Все делается правильно, ничего менять не будем".

Поэтому Кадырова надо поблагодарить хотя бы за то, что он встряхивает безнадежную, консервативную, переходящую в реакционную политическую обстановку в нашей стране.