26 сентября 2018 года

Татьяна Федяева

Мы получили урну с прахом Сергея. Ехала с ней в метро, шла по улице. И невдомёк было всем встречным, что в обычном полиэтиленовом пакете с легкомысленными цветочками находится то, что ещё совсем недавно дышало, улыбалось, жило. Урна с тем, что осталось от него, весила чуть больше трёх килограммов…

— Хоронить будете или на сохранение? — деловито спросила выдавальщица праха.

— Хоронить, хоронить, — поспешно пробормотала я.

— Где, на каком кладбище?

Оформление всех документов. В этот раз, просто на удивление, платить ничего не пришлось. Совсем скоро наш Сережа найдет свой последний, вечный, дом. Мир его праху.

Но сегодня речь даже не об этом. Речь об одном из самых процветающих бизнесов России. О похоронном деле. Недавно Госдума приняла даже закон с аналогичным названием. Он призван навести порядок в этой отрасли, где насколько жестока конкуренция, настолько велики и ставки. Но… Но, как показывает практика, принятие тех или иных законов очень часто ведёт совсем не к той цели, которая была артикулирована в начале. Приняли Лесной кодекс — теряем леса Сибири и Дальнего Востока. Приняли Водный — обмелели реки.

…Но эта река, река российской смертности не только не мелеет, она лишь набирает мощь. По статистике, в нынешнем году уже умерло больше, чем за такой же период прошлого года. И все безутешные родные и близкие сталкиваются с беззастенчивым — хотела написать грабежом, но это будет некорректно, т. к. кошелек никто не выхватывает, — обирательством, давлением, принуждением, как хотите называйте это. Главное: ты должен отдать деньги. О стоимости гробов, оградок и памятников, доходящей до цифр со многими нолями, не пишем. И без того все знают. Поразила небольшая услуга, сухо называемая "погрузочно-разгрузочными работами". Чтобы из спецмашины, где есть приспособленные для этого колесики, выкатить гроб на тележку, которая через пять метров доставит домовину на последний постамент, с которого он уплывёт в преисподнюю, где, собственно, и произойдет сожжение, ты должен отдать 1250 рублей.

Самая дешёвая урна — в районе 6000 рублей. А ещё сама кремация — под двадцатку и т. д. и т. п.

Сейчас наши законодатели предлагают ввести нормы закона, по которой человек в течение всей трудовой жизни должен делать отчисления на собственные похороны. Чем это закончится, легко предвидеть на примере пенсионного фонда. Писать на похоронные темы невесело. Читать, наверное, тоже. Впрочем, есть розовощекие и упитанные люди всегда в хорошем настроении. Те, кто занят этим скорбным делом. Их бизнес процветает. Люди, захваченные горем, как правило, теряют возможность анализировать, считать, наконец, просто задавать резонные вопросы. Да и неприлично все это делать над гробом. Тут бы все отдал, чтобы жил…

Вот и живём. В кредитах и займах до самой смерти. Чтобы потом взять кредит на достойный последний путь. Что-то мне сдается, что неправильно все это, как-то не по-человечески. Жить тяжело и умереть дорого. На снимке: возводится очередная стена колумбария, где будут храниться урны с прахом. Конечно, за плату.

Лев Толстой в дневниках не раз писал: "Думал о смерти. Хорошо…" Он завещал похоронить себя в лесу. Без памятника.

Я не Лев Толстой. Думаю сегодня о смерти. И чувствую: плохо.

Татьяна Федяева

Источник

***

Автор Татьяна Степановна Федяева — замечательная советская и российская журналистка, публицист, автор и ведущая радиопрограмм "Российская провинция", "Народный интерес", ТВ Народный журналист. Также Татьяна Степановна много занимается проблемами бездомных.

***